rabi, нет-это Вы тупите или прикидываетесь! Читайте дальше -Ин.19:12,13!
По остальным пунктам -это ЛИЧНО Ваше мнение, у меня -другая информация!

Вы серьёзно думаете, что Пилат совершенно забыл о законах изданных Октавианом "Об оскорблении величества" и Юлия Цезаря, «о нарушении его полномочий» и рабы-иудеи помогали ему в изучении законов Рима?

По римскому закону, провинциальный наместник(прокуратор), не имел права миловать преступников

Нет, я думаю,что иудеи пытались его шантажировать!

А с чего Вы взяли, что Пилат признал Иисуса преступником(тем более,что еще и руки свои омыл)?

Я читаю: Пилат НЕ признал Иисуса виновным, но под шантажом иудеев -отдал его на казнь, но омыл руки перед иудеями, давая понять, что НЕ ОН виноват в этом!
Видите ли,rabi, все Ваши "выкладки"-суть всего лишь Ваши ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ типа "могло-не могло быть"!

Я -НЕ НАСТОЛЬКО ГЛУП, чтобы верить Вашим предположениям, а не Евангелию Господа(у которого ВСЕ может быть)!

В 2012-м году историк Карен Кинг, изучающая раннее христианство, объявила об обнаружении куска доселе неизвестного раннехристианского манускрипта (папируса), в котором цитируется речь Иисуса, где он говорит о своей жене и о ее роли в церкви. Это, разумеется, стало огромной сенсацией и потенциальным прорывом в богословии — потому как вся истории христианской религии построила на доминировании мужчин, целибате и так далее. Конечно же, католическая церковь и коллеги Кинг немедленно усомнились в подлинности манускрипта, указывая на мелкие ошибки в коптском и буквальное совпадение с формулировками Евангелия от Фомы. Сторонники подлинности на это отвечали, что ошибки — это нормально, равно как и прямое заимствование из других христианских источников, а также никто не утверждает, что этот манускрипт — свидетельство того, что Христос был женат; скорее — того, что этот сюжет присутствовал и обсуждался в раннем христианстве. Главное же — что самые разнообразные химические анализы подтверждали подлинность материалов манускрипта, то есть папируса и чернил.

Ариэль Сабар, автор The Atlantic, однако, заинтересовался не химическим составом документа, а его происхождением. Кинг сообщила, что ей манускрипт передал его частный владелец, который не хотел публично обнародовать свое имя; тот, в свою очередь, купил его у немецкого коллекционера, который сам приобрел папирус в 1963-м в Восточной Германии, а в 1982-м показал его египтологу-специалисту в Берлине, предположившему, что текст может цитировать Евангелие от Иоанна (существовала фотокопия фотографии этого письма, подтверждавшего, что в 82-м документ действительно уже существовал). И коллекционер, и египтолог к моменту, когда о манускрипте стало известно публике, были уже мертвы.

Сабар начал рыть дальше — в гугле, в библиотеках, среди знакомых египтолога и коллекционера, и постепенно начали открываться интересные подробности. Немецкий коллекционер Лаукамп оказался не вполне коллекционером — вообще-то он всю жизнь владел мастерской по производству запчастей и сроду не интересовался древним Египтом. Однако владел он этой мастерской вместе с человеком по имени Уолтер Фритц (он в 90-х переехал во Флориду и развил там довольно мощную гражданскую активность, протестуя против различных действий локальных чиновников). Как оказалось, существовал также Уолтер Фритц, в начале 90-х опубликовавший в научном журнале довольно важную статью, предлагавшую расшифровку текста на древнеегипетской табличке с помощью инфракрасных лучей. Довольно быстро подтвердилось, что это один и тот же человек. Сабар разыскал его — и тот заявил, что владельцем документа не является и вообще про увлечение коллеги манускриптами толком ничего не знает.

Дальше Сабар подробно и страшно увлекательно пересказывает свое расследование, в результате которого выясняется, что таки да, Фритц был тем самым владельцем, который сообщил ученой о манускрипте. Однако это самое неинтересное, что мы узнаем об Уолтере Фритце. Также мы выясняем, что, обучаясь в 80-х на египтолога в Берлине, он много выпендривался и подлизывался к старшим. Что его влиятельная статья в 91-м вызвала сильный гнев его профессора — поскольку Фритц выдал профессорские идеи за свои, толком не сославшись. Что вскоре после публикации Фритц просто исчез с кампуса и так и не сдал финальный экзамен — а вместо этого устроился на пост директора музея истории Ближнего Востока в бывшей Восточной Германии, сославшись на опыт, полученный в Германии западной (опыт этот исчерпывался ведением экскурсий). Что в музее этом он долго не продержался, и во время его директорства ряд экспонатов просто пропали. Что после этого он втерся в доверие к Лаукампу и стал совладельцем мастерской— к ярости третьего совладельца, который по-прежнему считает Фритца виновным в мошенничестве. А также что история про то, как Лаукамп заполучил манускрипт, абсолютно нереалистичная — в 63-м году Лаукамп два года как сбежал из Восточной Германии в Западную, переплыв озеро на границе, и вряд ли стал бы возвращаться с риском для жизни на нелюбимую родину, чтобы купить какие-то манускрипты, о которых он, человек с неполним средним образованием, ничегошеньки не мог знать. Родственники Лаукампа ни о чем, связанном с ранним христианством или Египтом, от него никогда не слышали — зато сразу сказали, что Фритц мог заставить его подписать что угодно.

Далее выясняются еще более яркие подробности. Начиная с 2003-го, Фритц и его жена основали несколько порносайтов, на которых торговали видео, где с женой Фритца в его присутствии занимались сексом другие мужчины (есть такой довольно распространенный порно-жанр). Жена Фритца также утверждала, что умеет говорить на языке ангелов и слышит божественные откровения, а уже в 2010-х выпустила книгу, якобы надиктованную ей неким архангелом Михаилом и написанную с помощью «автоматического письма». Узнав о всех этих подробностях, жена Сабара предложила ему прочитать «Код да Винчи» — где сюжет строится вокруг того, что церковь столетиями скрывала тот факт, что Иисус был женат и что он приветствовал секс, а маленькая секта великих людей этот секрет хранила, периодически предаваясь оргиям. Сабар начинает подозревать, что вся история с манускриптом (который Фритц в таком случае подделал) — это своего рода способ Фритца и его жены сакрализовать собственные сексуальные увлечения.

Получив все эти данные, Сабар снова звонит Фритцу и сообщает о том, что узнал. Фритц признает, что он владелец, говорит, что «никто никогда не утверждал, что папирус настоящий» (что правда, владелец и правда не утверждал, а просто спрашивал), но на вопрос, подделывал ли он его, отвечает, что нет. Он также рассказывает Сабару историю того, как познакомился с Лаукампом и как тот якобы продал ему манускрипты, — но нет ни одного источника, способного эту историю подтвердить. Более того: контракт с Лаукампом датирован днем, когда тот, согласно воспоминаниям его родственникам, был не во Флориде, а в Германии и безотлучно сидел у постели жены, умиравшей от рака легких. Более того: фотокопия письма от египтолога из 82-го года, которую Фритц предоставил Сабару, тоже оказывается крайне сомнительной — типографическое сравнение позволяет остановить, что, скорее всего, оно было написано не раньше 90-х (и вполне возможно, сфабриковано Фритцем). Сабар звонит Кинг и предлагает рассказать ей о том, что узнал, но Кинг отвечает, что ей это малоинтересно и что она прочтет материал, когда он будет опубликован.

В последней сцене Сабар наконец встречается с Фритцем лично. Фритц рассказывает, что в детстве его изнасиловал католический священник (Сабар, уже не очень доверяя своему собеседнику, проверил эту деталь, и она была подтверждена несколькими независимыми источниками). Становится ясно, что смысл манускрипта для Фритца, который чувствует, что христианская церковь его предала, очень важен; он вообще считает гностические евангелия важнее и достовернее канонических — и понятно, что папирус бы придал этому аргументу релевантности. В конце ланча Фритц предлагает Сабару, чтобы они вместе сочинили «правдивую» историю Марии Магдалены, что-то вроде триллера, звучащего похоже на «Код да Винчи», заодно сообщая, что придется «кое-что выдумать» и что «правда не абсолютно». Сабар, разумеется, отказывается — но для него эта сцена становится еще одним свидетельством того, как Фритц мог вовлекать людей в свое предположительное мошенничество.

Послесловие: Карен Кинг читает статью и впервые признает, что манускрипт, скорее всего, действительно фейковый. Никаких подробностей о себе Фритц ей не сообщил, о его экспертизе в египтологии она не знала. Занавес. Аплодисменты.